Эпоха, со вкусом глумилась ты!
Как жертв избирала ты тонко
Выпрашивал Клюев милостыню
в отрепьях на улицах Томска
С рукою протянутой Клюев
хранил на щеках своих вмятых
есенинских поцелуев
дыхание клевера, мяты.
Творил он молитву ночами
и «прощу» – старинное слово,
которое означает
прощенье обидчика злого
И Клюев творил свою «прощу»,
как будто входил без смятенья
в особую странную рощу,
где нет от людей ни тени.
Но был в этой роще Олонец
не тронут кровавой бедою,
а там в переулке – колодец
с живой, а не мёртвой водою.
Как верили Клюев, Есенин,
что этот колодец – поэзия –
и всех воскресит, кто расстрелян,
и всех воскресит, кто повесился.
и каждый в том грешен-прегрешен,
да вот выбираться умелка
она изо всех погорелыцин.
Прощенье как новокрещенье,
всех нас, кто способен к прощенью,
простит и Господь, чуть помедлив.
<2003>
«Труд-7». М., 2003, 2-8 окт № 183. С. 10.