Меня хоронят, хоронят...
Меня хоронят, хоронят,
Построчная тля, жуки.
Навозные проворонят
Ледоход словесной реки!
Проглазеют моржа златого
В половодном разливе строк,
Где ловец — мужицкое слово
За добычей стремит челнок!
Погребают меня так рано,
Тридцатилентным бородачом,
Засыпают книжным гуано
И брюсовским сюртуком.
Сгинь, поджарый! Моя одёжа —
Пестрядь нив и ржаной атлас!
РазорвАлась тучами рожа,
Что пасла, как отары, нас.
Я — из ста миллионов первый
Гуртовщик златорогих слов,
А лопаты глухих веков!
Нестерпим панихидный запах…
Мозг бодает изгородь лба…
На бревенчатых тяжких лапах
Восплясала моя изба.
Осетром ныряет в оконцах
Краснобрюхий лесной закат, —
То к серпу на солнечных донцах
Пожаловал молот-брат.
И зажглись словесные клады
По запечным дебрям и мхам…
Стихотворные водопады
Претят бумажным жукам.
Не с того ль из книжных улусов
Песнослову грозится Брюсов
Изнасилованный пером.
Но ядрен мой рай и чудесен —
В чаще солнца рассветный гусь,
Расплескала поморка-Русь
1921