О Сергее Есенине
<…>
Есенин появился в Петрограде весной 1915 года. Он пришел ко мне с запиской Блока [1]. И я и Блок увлекались тогда деревней. Я, кроме того, и панславизмом. В незадолго перед этим выпущенном «Первом альманахе русских и инославянских писателей» – «Велесе» уже были напечатаны стихи Клюева [2]. Блок тогда еще высоко ценил Клюева. Факт появления Есенина был осуществлением долгожданного чуда, а вместе с Клюевым и Ширяевцем [3], который тоже около этого времени появился, Есенин дал возможность говорить уже о целой группе крестьянских поэтов. <...>
К этому времени он (Клюев.– В. Г.) был уже известен в наших: кругах. Религиозно-деревенская идеалистика дала в нем благодаря его таланту самый махровый сгусток. Даже трезвый Брюсов был увлечен им.
Клюев приехал в Питер осенью (уже не в первый раз). Вероятно, у меня он познакомился с Есениным. И впился в него. Другого слова я не нахожу для начала их дружбы. История их взаимоотношений с того момента и до последнего посещения Есениным Клюева перед смертью – тема целой книги. Чудесный поэт, хитрый умник, обаятельный своим коварным смирением, творчеством вплотную примыкавший к былинам и духовным стихам Севера, Клюев, конечно, овладел молодым Есениным, как овладевал каждым из нас в свое время. Он был лучшим выразителем той идеалистической системы, которую несли все мы. Но в то время как для нас эта система была литературным исканием, для него она была крепким мировоззрением, укладом жизни, формой отношения к миру. Будучи сильней всех нас, он крепче овладел Есениным. У всех нас после припадков дружбы с Клюевым бывали приступы ненависти к нему. Приступы ненависти бывали и у Есенина. Помню, как он говорил мне: «Ей-Богу, я пырну ножом Клюева!»
Тем не менее Клюев оставался первым в группе крестьянских поэтов. Группа эта росла и крепла. В нее входили кроме Клюева и Есенина Сергей Клычков и Александр Ширяевец. Все были талантливы, все были объединены любовью к русской старине, к устной поэзии, к народным песенным и былинным образам. Кроме меня верховодил в этой группе Алексей Ремизов и не были чужды Вячеслав Иванов [4], весьма сочувственно относившийся к Есенину, и художник Рерих [5]. Блок чуждался этого объединения. Даже теперь я не могу упрекнуть эту группу в квасном патриотизме, но острый интерес к русской старине, к народным истокам поэзии, к былине и частушке был у всех нас. Я назвал всю эту компанию и предполагавшееся ею издательство – «Краса» [6]. Общее выступление у нас было только одно: в Тенишевском училище [7] – вечер «Краса». Выступили Ремизов, Клюев, Есенин и я. Есенин читал свои стихи, а кроме того, пел частушки под гармошку и вместе с Клюевым – страдания. <...>
«Краса» просуществовала недолго. Клюев всё больше оттягивал Есенина от меня. Кажется, он в это время дружил с Мережковскими – моими «врагами». Вероятно, бывал там и Есенин [8].
я уже собрал вещи, вошли Клюев и Есенин. Я жил на Николаевской набережной [10], дверь выходила прямо на улицу, извозчик ждал меня. Свидание было недолгим. Самое неприятное впечатление осталось у меня от этой встречи. Оба поэта были в шикарных поддёвках, со старинными крестами на груди, очень франтовитые и самодовольные. Всё же я им обрадовался, мы расцеловались и после медоточивых слов Клюева попрощались. Как оказалось, надолго. С Есениным – до 21-го года, а с Клюевым – и того больше. <...>
Примечания:
Воспоминания впервые были напечатаны в НМ, 1926, №4. В 1965 г. Г. пересмотрел их и включил в сб. Воспоминания, 1965, по тексту которого с сокращениями и публикуются в наст. изд.
Клюев был глубоко возмущен воспоминаниями Г. В письме к С. Клычкову от дек. 1926 г. он отмечал: «От многих умных и уважаемых людей я слышу негодование на статью Городецкого в «Новом мире» об Есенине и обо мне. Следовало бы «Новому миру» отнестись осторожнее к писаниям Городецкого и, глубоко уважая его честность и преданность красному знамени, принять во внимание и мое распутинское бытие. Я еще п<ока> не повесился и не повешен, и у меня есть перо и слова более резонные и более общественно нужные, чем статья Городецкого. Или «Новый мир» этого не допускает и считает мое убожество неспособным тягаться с такими витиями, как Городецкий? Или всё это вытекает из общего понимания, что шоферы нужнее художников?» (СД. С. 258).
1 Рекомендательная записка Блока к Городецкому не сохранилась.
«Велес» (1913, №1) было опубликовано ст-ние Клюева «Плясея» (1912).
3 Ширяевец (псевд., наст. фам. Абрамов; 1887-1924) Александр Васильевич – поэт. В 1911 г. выступил в печати (сб. «Ранние сумерки», совместно с Л. Порошиным и П. Поршаковым). Затем вышли сб. «Запевка» (1916), «Алые маки» (1917), «Край солнца и чимбета» (1919) и «Раздолье» (1924). Основные темы поэзии Ш. – воспевание волжского раздолья, буйной силы вольнолюбивых волгарей. С 1913 по 1917 гг. Клюев переписывался с Ш. Памяти поэта Есенин посвятил ст-ние «Мы теперь уходим понемногу...» (1924).
4 Иванов Вячеслав Иванович (1866-1949) – поэт, драматург, историк. Один из теоретиков второго поколения русских символистов. С 1924 г. в эмиграции.
5 Рерих Николай Константинович (1874-1947) – живописец, театральный художник, археолог, писатель. С 1920-х гг. жил в Индии.
6 См. примеч. 14 к подборке «А. А. Блок».
«Сюда приходили, – вспоминал С. Цимбал, – поэты разных направлений и каждого выслушивали до конца, чтобы тут же разделать под орех или превознести до небес. Поддёвку Николая Клюева, немыслимо оказавшегося на весь зал, сменил кургузый, но трогательно аккуратный пиджачок Михаила Кузмина...» // Пиотровский А. Театр. Кино. Жизнь. Л., 1969. С. 307.
25 окт. 1915 г. здесь состоялся вечер «Красы», отчеты о котором носили разнообразный характер.
«Вечер открылся «зачальньм присловием» Сергея Городецкого и «словом» Алексея Ремизова.
Затем молодым поэтом, крестьянином Рязанской губ., С. Есениным были прочитаны известная его поэма «Русь» и цикл стихов «Маковые побаски».
Гвоздем вечера явилась былина Н. Клюева «Беседный наигрыш», который поэт прочел с мощной выразительностью, причем содержание этой былины дает синтез народных воззрений на современные события... Кроме того, Н. Клюевым были удачно исполнены «Избяные песни» и «Песни из Заонежья'»...» ([Б. п.] Вечер «Краса» // Голос Руси. 1915, 26 окт.).
«Беседный наигрыш» отмечал, что «стих Клюева во многих местах достигает большой выразительности и силы. Избегая преувеличения, скажем только, что, как поэт, – Клюев избрал верный путь, по которому не сумел вовремя пойти его далекий предок Кольцов. Клюев взял из интеллигентной поэзии только то, что было ему нужно: четкость формы и широту творчества...» (Биржевые ведомости. 1915, 30 окт. Утр. вып.).
«Для того, чтобы дать нам сейчас в искусстве что-нибудь прекрасное, крупное, радующее, – писала в статье «Краса» Зоя Бухарова за подписью 3. Б., – необходимы особое понимание современности, неразрывность ее с предполагаемыми художественными ценностями – необходим новый, свежий, действенный подход к последним. Задача не из легких. Но она была осуществлена перед немногочисленной, правда, но благоговейной признательной аудиторией...» Касаясь характеристики Клюева, Бухарова подчеркивала, что он «замкнутее, углубленнее, лукавее, мудрее. Манера читать – не то от церковности, не то от калик перехожих, совсем необычная. Нелепая, вкрадчивая, странно протяжная, разымчивая... В первом впечатлении – почти неприятно ошеломляющая, но понемногу завлекающая и властно, до конца, чарующая слушателя. Николаю Клюеву знакома тайна словесного приворота. Его «Избяные песни» по форме и по содержанию не имеют в нашей народной поэзии ничего себе равного... В своем описательном повествовании простых бытовых картин Клюев – не только художник: он философ, мыслитель, всецело равный нам, познавшим культурные вершины, горожанам, равный утонченнейшим из нас» (Петроградские ведомости. 1915, 4 нояб.).
В саркастическом тоне писал о вечере в очерке «Народная поэзия» Мих. Левидов: «Новые артисты подвизаются на арене литературного балагана – Клычков, Клюев, Есенин, Ширяевец и маэстро из «Лукоморья» – Городецкий...
Прочитанные на вечере «Краса» стихотворения «народных» поэтов носят следующие названия – Беседный Наигрыш, Трерядница, Ржаные Лики, Канавушки, Веленки и т. д. Ничего народного в смысле общенародного в «Ржаных Ликах» и «Маковых побасках» – нет...
«Народная» же поэзия, как течение, – вызвана искусственно, родилась в душных петроградских редакциях, специально для потехи бар...
» (Журнал журналов. 1915, №30. С. 8-9). В этом же номере журн. помещен стихотворный отклик Сергея Недолина (Поперек) «Краса»: (Вдохновенный отчет), где Клюеву отведена шестая строфа:
Вышел Клюев Николаша,
«Избяную» завели, –
Не стихи, а просто каша.
Ой-диц-ладо, ой-лю-ли!
9 Весной 1916 г. Городецкий в качестве военного корреспондента газ. «Русское слово» отправился в Закавказье на русско-турецкий фронт.
10 Ныне набережная Лейтенанта Шмидта.
// Городецкий С. Жизнь неукротимая: Статьи. Очерки. Воспоминания. – М., 1984