Из книги «С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве»
<...>
Всем известно литературное «супружество» Клюева и Есенина…
Уже с 1918 года Есенин начинает отходить от Клюева. Причины расхождения с Клюевым излагаются в «Ключах Марии» [1].
«Для Клюева, – пишет автор «Ключей Марии», – всё сплошь стало идиллией гладко причесанных английских гравюр, где виноград стилизуется под курчавый порядок воинственных всадников». «Сердце его не разгадало тайны наполняющих его образов»... «он повеял на нас безжизненным кружевным ветром деревенского Обри Бердслея»... «художник пошел не по тому лугу. Он погнался за яркостью красок и «изрони женьчужну душу из храбра тела, чрез злато ожерелие»».
Те же мысли мы находим у Есенина в стихотворении, посвященном Клюеву: «Теперь любовь моя не та» [2]
Однако в последнее время у него были попытки примирения с Клюевым, попытки совместной работы.
Так, в 1923 году, когда обозначился уход Есенина из группы имажинистов, он прежде всего обратился к Клюеву и хотел восстановить с ним литературную дружбу.
– Я еду в Питер, – таинственным шепотом сообщает мне Сергей, – я привезу Клюева. Он будет у нас главный, он будет председателем «Ассоциация вольнодумцев» [3]. Ведь это он учредил «Ассоциацию вольнодумцев»!
Устроил с ним несколько совместных выступлений [4]. Но прочих литературных взаимоотношений с Клюевым не наладилось. Стало ясно: между ними нет больше точек соприкосновения.
В это же время у Есенина наступил едва ли не самый бурный период его московской кабацкой жизни. Есенин побил рекорд буйства.
Кафейные скандалы, один грандиознее другого, следовали непрерывно, а вслед за скандалами следовали и ночевки в отделениях милиции. Кончилось санаторием [5].
Клюева он бросил на произвол судьбы.
– Сереженька-то наш, Сереженька-то наш совсем спился, совсем спился, – сокрушенно причитая, жаловался мне Клюев.
И уехал обратно в Петроград.
Со стороны Есенина это была последняя попытка совместной литературной работы с Клюевым. Личными друзьями они остались: Есенин, приезжая в Ленинград, считал своим долгом посетить Клюева.
К последним стихам Клюева Есенин относился отрицательно.
Осенью 1925 года Есенин, будучи у меня, прочел «Гитарную», напечатанную в ленинградской «Красной газете» [6].
– Плохо! Никуда! – вскричал он и бросил газету под ноги. <...>
Примечания:
Грузинов Иван Васильевич (1893-1942) – поэт. Сб. «Бубны боли» (1915), «Избяная Русь» (1925), «Малиновая шаль» (1926) и др. Входил в группу имажинистов. Автор теоретической работы «Имажинизма основное» (1921).
Воспоминания впервые опубликованы в альманахе «Сегодня». 1926, №1, вышли отдельной кн. (М., 1927. С. 19-20), по тексту которой и печатаются в наст. изд.
«Ключи Марии» (1920) – основное теоретическое произведение Есенина, «... у меня сложилось твердое мнение, – писал Городецкий, – что эту книгу он любил и считал для себя важной... В этой книге он попытался оформить и осознать свои литературные искания и идеи. Здесь он определенно говорит, что поэт должен искать образы, которые соединили бы его с каким-то незримым миром. Одним словом, в этой книге он подходит вплотную ко всем идеям дореволюционного Петербурга. Но в то же самое время, когда он оформил свои идеи, он создал движение, которое для него сыграло большую роль. Это движение известно под именем имажинизма» (Воспоминания, I. С. 183).
«Теперь любовь моя не та...» (1918).
3 Речь идет об «Ассоциации вольнодумцев в Москве» – творческом объединении имажинистов, возникшем в 1919 г. Клюев не входил в нее.
4 См. примеч. 5 к воспоминаниям Фомина.
6 Ст-ние Клюева «Гитарная» («Вырастает и на теле лебеда...»), опубликованное в ленинградской «Красной газете». 1925,22 окт. Веч. вып.
«С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве» // Грузинов И. С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве. – М., 1927