С. И. Субботину
12 апреля 1985
Здравствуйте, Сергей Иванович!
Сразу же начну с ответов на ваши вопросы: мама жива Кропанева Ирина Игнатьевна, 1909 г. рожд<ения>. Она вспоминает, что Клюев Н. А. часто ходил в гости к одной женщине дочери священника, звали Тася, священника уже не было. Дом, где они жили, на нашей стороне в средине переулка, дом большой. На фото в журнале Н. А. Клюев в пиджаке, а мать говорит: «Я его в пиджаке не видала, ходил он всё время в рубахе навыпуск, рубаха до колен». Теперь о хозяевах. Жену у Семена И<вановича> звали Анна Исаевна, а вот фамилию вспомнить не может. После их смерти в избе поселилась их дочь, тоже с маленькой дочуркой. План дома я рисовать не буду, а высылаю фото и опишу, кто где жил. Первые два окна от калитки – комната хозяев, следующие два – комната Клюева Н. А. Кухня и наша комната – окна во двор. Наша комната разделялась заборкой с комнатой Н. А. Если громко говорить, был слышно и нам, и ему. В нашу комнату ход был с кухни, а Клюев Н. А. ходил через хозяйскую половину, хозяйская комната тоже соединялась с кухней. Еще во дворе была изба поменьше – это мастерская хозяина, он делал вёдра, тазики, паял, лудил и т. д. Анна Исаевна не работала. Рядом с мастерской был большой тополь, со двора в сторону оврага была калитка, туда выносили мусор и помои. Печки топили каменным углем, против сенок у забора был большой железный ящик для угля, а сенки находились при входе во двор налево от калитки. Помню, сам бегал за углем. На фото у калитки стоит мой отец Кропанев Федор С<ергеевич>. Фотографировал брат, они туда ездили на новый 1967 год. Если спиной к оврагу, дом на правой стороне, второй от оврага.
Из книги я ничего не помню, только запомнил, что одно стихотворение Клюева Н. А. было и в книге, и в школьном учебнике, по-моему, в хрестоматии. Самого стихотворения тоже не помню. Книга, как я запомнил, была больше форматом, чем обыкновенно, и вроде с иллюстрациями, и точно помню. 0н на ней что-то писал. Мать тогда не знала, что Н. А. Клюев поэт, она и соседки гадали, кто же он, такой умный, грамотный, не простой человек, а кто, не знали. Я тогда хотя и ребенком был, но знал; правда, для меня это не имело значения. Журнал с вашей статьей я прочитал, матери давал посмотреть, она Н. А. узнала, но говорит, он вроде не такой солидный был, поменьше и похудощавее, и борода с усами светлей, а лоб его и глаза, говорит, у него такие же строгие, внимательные. Голос у него был тихий, говорил спокойно, мягко. Никогда ни на кого не сердился.
он не отлучался. Его арестовали, приехали ночью и увезли, как и многих других в то время. Мать видела, как это происходило, да и сквозь заборку всё было слышно. Было это зимой, месяц она не помнит.
Больше он не вернулся. Потом хозяева в его комнату пустили новых квартирантов. <...>