3 сентября 1981
<...> Как-то мы гуляли по кладбищу <в Вытегре>, и мой знакомый юноша сказал, что он видел и слышал Клюева на какой-то могиле причитающим по умершему. <...> Мой брат говорил, что они, молодые люди, бывали у Клюева, что он любил рассказывать сказки и бывальщины весьма вольного содержания, т. е. в духе народной эротики.
Но вот еще раз я встретила Н. А. Клюева на литературном вечере, это, вероятно, было в 1924-25 гг. Я и моя подруга, студентки, пришли на ул. Халтурина, там, в конце улицы, близко к площади Дворца, напротив Нового Эрмитажа, где портик с атлантами, есть красивый особняк, как будто он назывался «Пушкинский Дом». Вот там поэты читали стихи. Выступал и Н. А. Клюев, и он был на высоте, его прекрасно слушали. <...> В фойе были расставлены витрины с фотографиями, книгами. И вот здесь <мы> с подругой увидели фотографию Клюева и Архипова, которая поразила нас. Они изображены на открытке за обеденным столом, накрытым по старине деревянной посудой, скатертью, полотенцем. Вероятно, это был красный угол. Сидят на лавке, одеты в русские рубашки-косоворотки. Для Клюева такой вид обычный, но Архипов, всегда одетый по-столичному, нас поразил. А надпись запомнилась, я думаю, что привожу ее почти без изменений: «Я и мой поцелуйный брат Николай Архипов трапезуем в моей вытегорской (или олонецкой) горенке». Числа не запомнила. <...>