Поиск по творчеству и критике
Cлово "VERLAG"
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: Моря играют моим хвостом... …………………………… Как дед внучонка, качает весны Паучьей лапой запечный мрак. И зреют весны: блины, драчены, Рогатый сырник, пузан-кулич... «Для варки песен – всех стран Матрены Соединяйтесь!» – несется клин. (№420) Еще более по-северянински звучит стихотворение «Товарищ»: Ура, Осанна – два ветра-брата В плащах багряных трубят, поют... Завод железный, степная хата Из ураганов знамена ткут. Убийца красный – святей потира, Убить – воскреснуть, и пасть – ожить... Браду морскую волосья мира Коммуна-пряха спрядает в нить. Из нитей невод сплетет Отвага, В нем затрепещут стада веков. На горной выси, в глуши оврага Цветет шиповник пурпурных слов. Товарищ ярый, мой брат орлиный, Вперяйся в пламя и пламя пей!.. Потемки шахты, дымок овинный Отлились в перстень яснее дней! А ночи – вставки, в их гранях глуби Стихов бурунных, лавинных строк... Мы ало гибнем, прибойно любим, Как злая клятва – любви зарок. (№255) Оба отрывка («Погорельщина» в значительной части тоже написана в этом размере) по своему ритму и тону прочно ассоциируются с Северяниным. Достаточно напомнить: Сверкните, мысли! Рассмейтесь,...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: и архитектура русская только до семнадцатого столетия интересна иностранцам. Новая же русская европеизированная живопись и архитектура никого, кроме самих русских, не интересует. В литературе русской для Запада интересными оказались как раз гении и таланты самобытные – «почвенник» Достоевский, Лев Толстой, сейчас заинтересовались Лесковым. «Западники» же, и вообще-то в русской литературе больше декларировавшие, чем творившие, известны вне России узкому кругу специалистов. Разве что Тургенев, когда-то на мгновение заинтересовавший европейских литераторов. В музыке же больше всего знают Мусоргского, руссейшего и своеобразнейшего. Любят Чайковского, но своеобразия его не ощущают – подкупает слушателей надрыв патетической симфонии и повышенная эмоциональность пятой. Возьмешь любой сводный труд по истории живописи, по истории музыки, по истории мировой литературы. И как-то горько станет: нет в них места для России. Есть даже Чехия и Польша, кое-кто даже Румынию для полноты вставил, а вот о России – только иной раз об иконописи, о Мусоргском, Прокофьеве и Стравинском, о Толстом и Достоевском. И то – чаще всего в самом конце, мелким шрифтом. Обидно. А потом, как рассудишь, поймешь и нашу в том вину: ведь интересуются все – и это...