Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Песнь о Великой Матери. Часть вторая

Входимость: 1. Размер: 52кб.

Часть текста: Кто Светлояра не видал, Тому и схима — чертов бал! Но это было! Было! Было! Порукой образ тихокрылый Из радонежеских лесов! Его писал Андрей Рублев Смиренной кисточкой из белки. Века понатрудили стрелки, Чтобы измерить светлый мир, Черемух пробель и сапфир — Шести очей и крыл над чашей! То русской женщины Параши, Простой насельницы избы, Душа — под песенку судьбы! Но…многоточие — синицы, Без журавля пусты страницы… Увы…волшебный журавель Издох в октябрьскую метель! Его лодыжкою в запал Я книжку…намарал, В ней мошкара и жуть болота. От птичьей желчи и помета Слезами отмываюсь я, И не сковать по мне гвоздя, Чтобы повесить стыд на двери!.. В художнике, как в лицемере, Гнездятся тысячи личин, Но в кедре много ль сердцевин С несметною пучиной игол? — Таков и я!.. Мне в плач и в иго Громокипящий пир машин, И в буйном мире я один — Гадатель над кудесной книгой! Мне скажут: жизнь — стальная пасть, Крушит во прах народы, классы… Родной поэзии атласы Не износил Руси дудец, — Взгляните,...

2. Песнь о Великой Матери. Гнездо третье

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: еловой! Допрежде страды мужики поговели, Отпарили в банях житейскую прель, Чтоб лоснилась душенька — росная ель Иль речка лесная — пролетья купель, Где месяц — игрок на хрустальной свирели. На праздник разлук привезли плачею — Стог песенных трав, словозвучий ладью. В беседной избе усадить на скамью Все сказки, заклятья и клады Устинья Прокопьевна рада! Она сызмальства по напеву пошла, Варила настои и пряник пекла, Орленый, разлапый и писаный тоже. В невестах же кликана Устьей пригожей, Как ива под ветром, вопила она — Мирская обида, полыни волна, Когда же в оконце двуглавый орел Заклёкал, что ставится судный престол, Что книги разгнуты — одна живота, Другая же смерти, словес красота, Как горная просинь, повеяла небом… То было на праздник Бориса и Глеба — Двух сиринов красных, умученных братом. Спешилися морем — китищем горбатым — Подводная баба кричала: Ау! И срамом дразнила: хи-хи да ху-ху. Но мы открестились от нечисти тинной. Глядь, в шубе из пены...

3. Мать-суббота

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: дел Бабке за прялкою венчик надел, Миром помазал дверей косяки, Бусы и киноварь пролил в горшки. Посох врачуя, шепнул кошелю: «Будешь созвучьями полон в раю!..» Ангел простых человеческих дел Вечером голуб, в рассветки же бел, Перед ковригою свечку зажег, В бороду сумерек вплел василек, Сел на шесток и затренькал сверчком: «Мир тебе, нива с горбатым гумном! Мир очагу, где обильны всегда Звездной плотвою годов невода!..» Невозмутимы луга тишины — Пастбище тайн и овчинной луны, Там небеса, как полати, теплы, Овцы — оладьи, ковриги — волы; Пышным отарам вожак — помело, Отчая кровля — печное чело. Ангел простых человеческих дел Хлебным теленьям дал тук и предел. Судьям чернильным постылы стихи, Где в запятых голосят петухи, Бродят коровы по злачным тире, Строки ж глазасты, как лисы в норе. Что до того, если дедов кошель — Луг, где Егорий играет в свирель, Сивых, соловых, буланых, гнедых Поят с ладоней соборы святых: Фрол и Медост, Пантелеймон, Илья — Чин избяной, луговая семья. Что до того, если вечер в бадью Солнышко скликал: «тю-тю да тю-тю!» Выведет солнце бурнастых утят В срок, когда с печью прикурнет ухват, Лавка постелет хозяйке кошму, Вычернить косы — потемок сурьму. Ангел простых человеческих дел Певчему суслу взбурлить повелел. Дремлет изба, как матерый мошник В пазухе хвойной, где дух голубик, Крест соловецкий, что крепче застав, Лапой бревенчатой к сердцу прижав....

4. Райс Э.: Николай Клюев

Входимость: 1. Размер: 110кб.

Часть текста: в жгучих, похотливых сапогах. Откуда эта одержимость, как раз его сапогами – жгучими, похотливыми, да еще так обостренно святотатственными? Не знаю также, любили ли Клюева женщины? В тех редких случаях, когда он касается темы земной любви, говорит он о ней тем же голосом и в тех же выражениях, что и о любом другом метафизическом предмете, без малейшего признака личной эмоции. Любовь для него – лишь одно из звеньев в цепи его целостного мировоззрения. Судя по его писаниям, ему более знакома похоть, чем подлинное «сродство душ». Хвала ресницам и крестцам, Улыбке, яростным родам, Свирепой ласке ястребов, Кровоточивой пляске слов, Сосцам, любовника бедру, И моему змее – перу – Тысячежалое оно, Неисчислимых жизней дно... Возможно, что поэтому его не любят и читатели. Куда ему до душки Есенина, такого уютного, такого простого, такого обворожительного! Есенина также трудно не любить, как трудно по-настоящему полюбить Клюева – замкнутого, неприступного, опасного. Но на самом деле, далеко не всегда достоин любви тот, кого любить легче, более привлекательный, более доступный. Очаровывать часто умеют актеры, у которых это просто профессиональное умение, за которым может скрываться равнодушие и даже черствость и эгоизм. Вопреки мнению читателей поверхностных романов, настоящая любовь дается не легко и, чем она труднее, тем она ценнее, тем больше ее претворяющая сила. Не случайно ребенок дается матери только через боль. Любовь легкая, как и все легко нажитое, легко и проходит. Судя по немногим сохранившимся портретам, взгляд Клюева – тяжелый, направленный мимо всех нас куда-то в пространство, страшный своей сосредоточенностью. Это огненный взгляд жестокого к себе, но неумолимого и к ближнему аскета, неукротимый и смиренный, в одно и то же время. За его непроницаемыми черными...

5. Ситько Г. С.: Ритуальность как тематический компонент орнаментальности в поэзии Николая Клюева

Входимость: 1. Размер: 27кб.

Часть текста: эту тему [1]. Хотя идея носится в воздухе и сам термин встречается в разных работах, отсутствует точное, общепринятое определение понятия «орнаментальная поэтика». Однако существуют исследования в области орнаментальной прозы, а также исследования орнамента в чисто прикладном, пластическом смысле, что существенно облегчает нашу задачу. Так, Ю. Новиков в своей работе по стилистике орнаментальной прозы А. Белого приводит, как основные слагаемые, дающие эффект орнаментальности: «1) Особые эстетические и семиотические свойства исходных единиц, 2) подчеркнутая фактура композиции и 3) система звуковой суперобразности – в их неразрывной связи и взаимодействии» [2]. Интересные соображения о природе орнамента приводит Р. М. Кильчевская, исследуя художественный орнамент средневековых ближневосточных миниатюр: «Орнамент... вместе с цветовым ритмом, вместе с колоритом и всем композиционным строем занимает не последнее место в раскрытии и передаче эстетически-образного содержания миниатюр. Именно орнамент придает им одну весьма характерную черту... – их многослойную узорность и в то же время значительную, подчас философскую содержательность» [3]. Дадим для удобства такое рабочее определение: Стихотворный орнамент предполагает взаимосвязь однородных компонентов, в своем развитии образующих сложный многослойный рисунок, который, имея символический характер несет также глубокую смысловую нагрузку. На уровне ритмическом, ритмико-синтаксическом и лексическом этот «рисунок» выявляется через систему повторов,...