Поиск по творчеству и критике
Cлово "SAN"
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 110кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: своем послании Рылов будто «процитировал» стихи поэта и надписи на книгах, подаренных друзьям. В функции инскрипта не раз выступал текст, ставший впоследствии фрагментом «Песни о Великой Матери» [111]. Как лебедь в первый час прилета, Окрай проталого болота, К гнезду родимому плывет И пух буланый узнает, Для носки пригнутые травы, Трепещет весь, о стебель ржавый Изнеможенный чистя клюв, На ракушки, на рыхлый туф Влюбленной лапкой наступает, И с тихим стоном оправляет Зимой изгрызенный тростник, – Так сердце робко воскрешает Среди могильных повилик Купавой материнский лик, И друга юности старик – Любимый, ты ли? – вопрошает, И свой костыль – удел калик Весенней травкой украшает. [П., 9] Весна для Клюева – это и вечное возрождение юности (влюбленный лебедь, оживление природы), и обострение родовой памяти (материнский лик, старик), и Воскресение Господне. Сродни этому вселенскому воскрешению возвращение Клюева на родную землю. Не раз описывалось, как иконы святых самым таинственным образом становились принадлежностью (сердцем) того или иного прихода. Таинственно и появление клюевского образа (иконы). Петербургский коллекционер А. А. Васильев не называет того, у кого приобрел портрет. По его словам, он был обнаружен на чердаке одним человеком, согласившимся обменять его на старинные часы (искусствоведы, правда, склонны видеть в этой таинственности и «отсылке на чердак» элементы типичного для всех коллекционеров «мифа»). Так или иначе, Васильев не знал, чья это работа и кто на ней изображен, но что-то побудило его приобрести ее и начать изыскания. Первоначальные догадки об авторстве картины были высказаны петербургским искусствоведом Е. С. Спицыной. В ходе совместной работы коллекционера со специалистами было установлено имя автора портрета и имя «старика» (так ...
Входимость: 1. Размер: 110кб.
Часть текста: набором...». И не раз возвращался он к его жуткому образу: О душа, невидимкой прикинься, Притаись в ожирелых свечах, И увидишь, как Распутин на антиминсе Пляшет в жгучих, похотливых сапогах. Откуда эта одержимость, как раз его сапогами – жгучими, похотливыми, да еще так обостренно святотатственными? Не знаю также, любили ли Клюева женщины? В тех редких случаях, когда он касается темы земной любви, говорит он о ней тем же голосом и в тех же выражениях, что и о любом другом метафизическом предмете, без малейшего признака личной эмоции. Любовь для него – лишь одно из звеньев в цепи его целостного мировоззрения. Судя по его писаниям, ему более знакома похоть, чем подлинное «сродство душ». Хвала ресницам и крестцам, Улыбке, яростным родам, Свирепой ласке ястребов, Кровоточивой пляске слов, Сосцам, любовника бедру, И моему змее – перу – Тысячежалое оно, Неисчислимых жизней дно... Возможно, что поэтому его не любят и читатели. Куда ему до душки Есенина, такого уютного, такого простого, такого обворожительного! Есенина также трудно не любить, как трудно по-настоящему полюбить Клюева – замкнутого, неприступного, опасного. Но на самом деле, далеко не всегда достоин любви тот, кого любить легче, более привлекательный, более доступный. Очаровывать часто умеют актеры, у которых это просто профессиональное умение, за которым может скрываться равнодушие и даже черствость и эгоизм. Вопреки мнению читателей поверхностных романов, настоящая любовь дается не легко и, чем она труднее, тем она ценнее, тем больше ее претворяющая сила. Не случайно ребенок дается матери только через боль. Любовь легкая, как и все легко нажитое, легко и проходит. Судя по немногим сохранившимся портретам, взгляд Клюева – тяжелый, направленный мимо ...