Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Й"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: проповедник признался поэту-символисту: «Я не считаю себя православным, да и никем не считаю, ненавижу казенного бога, пещь Валаамову Церковь, идолопоклонство «слепых», людоедство верующих – разве я не понимаю этого, нечаянный брат мой!»[92] Еретическое, неортодоксальное христианство Клюева было, очевидно, подмечено идеологами российского голгофского христианства. Прежде всего – Ионой Брихничевым, бывшим священником, лишенным сана за распространение бунтарских идей. Он прожил долгую жизнь (1879-1968), переполненную политическими страстями, религиозными исканиями и полемикой, грезами о земном рае. Далеко не все из его идей были восприняты русской интеллигенцией. С апреля по июль 1906 года под его редакцией издавалась тифлисская еженедельная газета «Встань, спящий». Само название, да и цели издания вызывали усмешки. В «Опавших листьях» Василий Розанов обронит: «Встань, спящий»... Я бы взял другое заглавие: «Пробудись, бессовестный»[93]. Человек деятельный, Брихничев предпринимал одну за другой попытки по созданию своего печатного органа. В Царицыне он издавал журнал «Слушай, земля», запрещенный цензурой уже после шестого номера. В царицынской же газете «Город и деревня» он активно пропагандировал свои христианско-народнические идеи. Он понимал: для популярности и журнала, и газеты необходимы громкие имена. Вот тут-то он и обратился за помощью к Блоку. Блок же рекомендовал ему Николая Клюева. Это произошло в 1909 году, а в следующем 1910 Брихничев организовал...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: было бы непростительным не написать своих воспоминаний тем, кто с ним встречался и хотя бы до некоторой степени понял его характер и сокровенные мечты. О Николае Клюеве я слышал задолго до нашего знакомства и, конечно, читал все стихи, которые он публиковал. В конце 1915 года я получил по почте конверт. К моему удивлению, письмо было от Николая Алексеевича. Он выразил желание встретиться со мной. Удивлен же я был потому, что в то время поэты обычно знакомились или в салонах, или на литературных вечерах и концертах. А письма, как правило, писали начинающие мэтрам или к более старшим. Я был моложе Клюева. Я ему ответил на другой день по указанному адресу. Через два дня вечером раздается звонок. Жил я тогда на Моховой, в семье Павловых. Вот и стук в мою дверь. Я догадываюсь, кто это. Действительно, это Клюев. Я поздоровался с ним и попросил его сесть. Он стоял в дверях в зипуне, перекладывая шапку из руки в руку, и смущенно глядел на меня или делал вид, что смущен. Наконец, он проговорил тихим утрированно «народным говорком»: – Я тут сяду, – он опустился на стоящую у самой двери маленькую табуретку, хотя я предложил ему кресло рядом со мной. Комната была продолговатая, и мы оказались на довольно далеком расстоянии друг от друга. Мне приходилось уже слышать о комедиантстве Клюева, и поэтому я не придал особенного значения этой «увертюре» перед беседой. Однако... никакой беседы не состоялось. Я задал какой-то вопрос. Он что-то промямлил, и я больше ни о чем его не спрашивал, ожидая, что он сам начнет говорить, почему он написал мне письмо и захотел со мной встретиться. Но он молчал и сидел тихо и скромно, как «бедный родственник». После длительной паузы Клюев сказал: – Ну, я пойду. Я промолчал. Он поднялся с табуретки, продолжая мять в руках теплую шапку. Дело было зимой. Лотом отвесил низкий поклон и вышел из комнаты вслед за...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: совещание (ОСО) Коллегии ОГПУ вынесло в отношении Клюева постановление: «... Заключить в исправлагерь сроком на 5 лет с заменой высылкой в г. Колпашево (Западная Сибирь) на тот же срок». [2] Как и почему лагерь был заменен высылкой, из материалов дела не явствует. Нет, однако, сомнений в том, что такая «поблажка» во многом облегчила судьбу репрессированного поэта. В своих письмах и заявлениях из Сибири Клюев впоследствии указывал, что осужден лишь по одной статье 58-10 и что причиной его ареста и ссылки была знаменитая «Погорельщина». «Я сослан за поэму «Погорельщина», ничего другого за мной нет. Статья 58-ая, пункт 10-й, предусматривающий агитацию», – пишет он 25 июля 1934 года дирижеру Н. С. Голованову. [3] В действительности была и другая статья, о которой Клюев предпочитал умалчивать: статья 151-я (основная формулировка статьи: «Половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости...» [4]). Правда, к лицам, «не достигшим зрелости», Клюев не имел отношения – он был осужден за мужеложство. Однако статья, карающая за мужеложство, да и сам термин, появятся в Уголовном кодексе РСФСР лишь во второй половине 1934 года (статья 154-а) [5], тогда как Клюева судили еще по Кодексу 1933 года. Поэтому статья 151-я была применена к нему через 16-ю, позволявшую привлекать подозреваемого к ответственности «применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления»[6]. В последние дни мая Клюев был доставлен этапом в Колпашево – административный центр Нарымского округа на берегу реки Оби. «Это чудом сохранившееся в океанских переворотах сухое место посреди тысячеверстных болот и залитой водой тайги, –...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: одновременно с нарастанием революционной волны 1905 года. Позднее, осенью 1911 года, в Москве был издан первый сборник его стихотворений – «Сосен перезвон». В своих ранних стихах Клюев пытался говорить от имени «жнецов» и «пахарей», – то есть от лица «народа», и одно это не могло не привлечь к нему внимания, особенно в период «между двух революций», когда проблема «народ и интеллигенция» живо волновала русское общество. Клюевым увлекались Блок, Андрей Белый, Городецкий и другие литераторы, в разной мере захваченные тогда «неонародническими» исканиями. Для одних были интересны фольклорные стилизации, которые создавал Клюев, знаток и собиратель народного творчества, для других – элементы старообрядческой и сектантской культуры, окрашивающие некоторые из его сочинений. Однако всего сильней привлекала к себе современников личность Клюева – колоритная, незаурядная и во многом загадочная. Разноречивы дошедшие до нас отзывы о поэте. Одним он казался скромным, тихим и набожным. Другим, напротив, – елейным, вкрадчивым и неискренним. Одни видели в нем большого поэта и даже «пророка», другие – «шамана» и «колдуна», третьи – самозванца, рядившегося «под мужичка», и т. д. «Коренастый. Ниже среднего роста. Бесцветный. С лицом ничего не выражающим, я бы сказала, даже тупым... Длинной, назад зачесанной прилизанной шевелюрой. Речью медленной и бесконечно переплетаемой буквой «о». С явным и сильным ударением на букве этой. И резко отчеканиваемой буквой «г», что и придавало всей клюевской речи специфический и оригинальный и отпечаток, и оттенок. Зимой – в стареньком полушубке. Меховой потертой шапке. Несмазанных сапогах. Летом – в несменяемом, также ...
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Часть текста: славянофилов об исконных началах русской жизни и о гнилом Западе. 'Железный край' современной техники, конечно, смертоносен для 'запечного' рая Клюева, о чем он очень сожалеет. ... Понятно, что многое в современной деревне ему не нравится, хотя свое недовольство он умеет искусно скрыть за вязью слов».[319] Смысл всего этого ясен: Клюев – скрытый классовый враг, как об этом давно уже кричат всяческие окололитературные молодчики с партбилетом и без оного. Но Клюева пока не арестовывают. Коммунисты хотят в последний – перед разгромом – раз обмануть крестьянство, выжать из него последние соки. В резолюции ЦКРКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» сказано: «Крестьянские писатели должны встречать дружественный прием и пользоваться нашей безусловной поддержкой. Задача состоит в том, чтобы переводить их растущие кадры на рельсы пролетарской идеологии, отнюдь, однако, не вытравляя из их творчества крестьянских литературных образов, которые и являются необходимой предпосылкой для влияния на крестьянствоНужно... вырабатывать соответствующую форму, понятную миллионам».[320] Одним словом, крестьянские аксессуары, мужицкая личина и коммунистическое нутро. Не трогают – до поры – ни Клычкова, ни Пимена Карпова, ни...