Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ю"

1. Лосский Б.: Из книги "Наша семья в пору лихолетья 1914-1922 годов"

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: об образе «святого Христофора с песьей головой» [2] на «тябле» (ярусе) виденного где-то иконостаса. Его говор интерпретировала, следившая юмористическим оком за церковной хроникой, познакомившаяся с нами этим летом, Ольга Форш, изобразившая позже в повести «Сумасшедший Корабль» быт Дома Искусств [3]. <...> Кроме Ольги Форш, нашим новым знакомцем стал в августе царскосел Иванов-Разумник, памятный нам оппонент отца на его лекции в Доме Искусств [4]. На сей раз отношения установились настолько хорошие, что он раз пригласил к себе бабушку [5] и отца для встречи с Клюевым [6] и поднес свою только что вышедшую книгу «Творчество и критика» [7]. <...> Примечания: Лосский Борис Николаевич (1903-1958) – богослов, историк искусства. Воспоминания впервые опубликованы в МИА. Вып. 12. М.; СПб., 1993. С. 120-121, по тексту которого и печатаются в наст. изд. 1 Речь идет об одном из проявлений волны террора против Церкви. В мае 1922 г. заключен под домашний...

2. Сакулин П.: Народный златоцвет

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: вилку,  Я зарежу свою милку. Те, кто получил правильное литературное образование, тут же сошлются, пожалуй, на авторитет самого Пыпина. Ведь и он жаловался [1] [История русской литературы. Т. III, гл. XXV], что в современном состоянии песни «несомненны признаки разложения», что «новые поколения становятся равнодушнее к старине, искажают ее и предпочитают безвкусные или прямо дурные песни нового сложения, трактирные и фабричные». «К сожалению», заканчивает Пыпин свои рассуждения, «для более здравого направления нужны условия, которых народная жизнь не имеет, и неизвестно, когда будет иметь; и во всяком случае, процесс разложения старой песни, начавшийся уже давно, будет подвигаться все далее, и старый период народного песенного творчества, вероятно, близится к своему концу, тому концу, который давно уже наступил для старой песни у народов западной Европы». Но позволительно спросить, был ли в жизни русского народа такой период, когда бы его устная поэзия не «разлагалась»? Конечно, нет. Народная поэзия всегда находилась в непрерывном процессе развития и «разложения». Точной ее истории наука, к сожалению, дать не в состоянии, но крупные исторические наслоения уже давно определены. Всем известно, напр., какую трансформацию претерпели былевые сказания об Илье Муромце. Отсутствие «разложения» обозначало бы смерть народно-поэтического творчества, его окостенение. Возврат к старому немыслим, да и не нужен. Поэтическое творчество русского народа не замерло: оно приняло лишь новые формы. Предаваться печальным ламентациям решительно нет никакого основания. Замечательно, что те, кому удается глубже заглянуть в творческую душу народа, возвращаются из деревни не с хмурыми лицами, а с запасами самых бодрых впечатлений. Светлым настроением проникнуты речи Н. Е. Ончукова, Д. К. Зеленина, бр. Б. М. и Ю. М. Соколовых, Е. Э. Линевой, О. Э Озаровской, А. И. Третьяковой и...

3. Базанов Василий Григорьевич: С родного берега. Глава первая. По следам воспоминаний

Входимость: 2. Размер: 42кб.

Часть текста: де Франс" с цельным ковром и широкой турецкой тахтой. Клюев сидел на тахте, при воротничке и галстуке, и читал Гейне в подлиннике. – Маракую малость по-басурманскому, – заметил он мой удивленный взгляд. – Маракую малость. Только не лежит душа. Наши соловьи голосистей, ох голосистей... Да что ж это я, – взволновался он, – дорогого гостя как принимаю. Садись, сынок, садись, голубь. Чем угощать прикажешь? Чаю не пью, табаку не курю, пряника медового не припас. А то, – он подмигнул, – если не торопишься, может, пополудничаем вместе. Есть тут один трактирчик. Хозяин хороший человек, хоть и француз. Тут за углом. Альбертом зовут. Я не торопился. – Ну вот и ладно, ну вот и чудесно – сейчас обряжусь. – Зачем же вам переодеваться? – Что ты, что ты – разве можно? Собаки засмеют. Обожди минутку – я духом. Из-за ширмы он вышел в поддевке, смазных сапогах и малиновой рубашке: – Ну вот – так-то лучше! – Да ведь в ресторан в таком виде как раз не пустят. – В общую и не просимся. Куда нам, мужичкам, промеж господ! Знай,...

4. Киселева Л.: "Греховным миром не разгадан…"

Входимость: 2. Размер: 101кб.

Часть текста: миром не разгадан…" «Греховным миром не разгадан…» Современники о Николае Клюеве Сейчас, как и сто лет назад, Николай Клюев вновь ошеломляет своим «явлением», и XXI век словно стремится исправить ошибки века XX, искупить вину перед умученным праведником Слова. Его всё чаще называют классиком, его поэмы – гениальными созданиями, не имеющими аналогов в мировой литературе... Однако ни слуха, ни понимания за истекшие сто лет у нас не прибавилось. Мы становимся всё более «ленивы и нелюбопытны», к тому же глаза наши сильно утомлены... А для восприятия целостного и многосмысленного клюевского текста, в котором непомерная стихийность обуздана ритуальностью и строгой знаковостью орнамента, необходимо особое зрение. Иное зрение, которым не обладали, в подавляющем большинстве своем, и современники Клюева: Меня хоронят, хоронят Построчная тля, жуки. Навозные проворонят Ледоход словесной реки! «Проворонить» художественные открытия Клюева сейчас гораздо легче, чем сто лет назад, потому что мы ещё более отдалились от христианского понимания Слова, потому что крестьянская культура давно стала «оборванной нитью», да и общая словесная культура всё чаще заставляет с грустью вспоминать...

5. Ремизов А.: Из книг "Петербургский буерак", "Мышиная дудочка", "Взвихренная Русь", "Ахру"

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: магия «Крестовых сестер» [4] – Таврическую квартиру, отмеченную Ф. А. Степуном в «Воспоминаниях» [5], забредет «по пророчеству», «ведомый рукой Всевышнего», Н. А. Клюев [6] с показным игральным крестом на груди – «претворенная скотина», имя, данное им А. П. Чапыгину [7], завистливой пробковой замухри: завистливой «почему говорят не о нем, чем он хуже Замятина?» [8] Клюев, преувеличенно окая по-олонецки, «величал» меня Николай Константинович. Я догадался «Рерих» и сразу понял и оценил его мужицкую сметку, играя в небесные пути. Раздирая по-птичьему рот, он божественно вздыхал. Повторяет: «Так вы не Рерих?» В эту квартиру за Клюевым придет в нескладном «спиджаке» ковылёвый С. Есенин [9] и будет ласково читать о «серебряных лапоточках» [10], а потом имажинистом также ласково будет ругаться. На звонок: «Слушаю, кто говорит?» выхолощенный без запоя голос – «Измайлов» [11]. Трудно сказать, кто из нас больше стеснялся: я ...